Евразийская интеграция – ответ на исторический �

Сегодня мы, возможно, впервые в истории человечества живем в условиях жесткой конкуренции нескольких мировых проектов, претендующих на создание глобальной системы, призванной определять будущее цивилизации. Основными соперниками, между которыми в ближайшие годы неизбежно развернется финансово-экономическая война на сырьевых, товарных, фондовых и валютных рынках становятся проект создания глобального мира, различные варианты которого предлагают правящие круги США, и китайский проект воссоздания (теперь уже на общемировом уровне) Поднебесной империи.

Помимо этих проектов глобализации, которые можно условно назвать «основными», поскольку силы, участвующие в их реализации контролируют значительную часть природных ресурсов и располагают огромными военно-политическими возможностями, человечеству предлагается еще, как минимум, два мировых проекта. Это мондиалистский проект, являющийся прямым наследником дела Ватиканом по созданию «католического мира», и так называемый проект «финансового интернационализма», нацеленный на создание глобального общества, которым управляют финансовые структуры и транснациональные корпорации.

Эти четыре глобальных проекта во многом противоречат друг другу, как по своим целям, так и по средствам реализации. Однако было бы ошибкой рассматривать взаимоотношения между ними как непрекращающееся соперничество. Они связаны друг с другом сложными отношениями взаимодействия и конкуренция, которые позволяют им ограничивать взаимные противоречия локальными конфликтами, не подвергая опасности стабильность, установившуюся на глобальном уровне.

Для государств, образовавшихся на территории СССР, наибольшую важность представляет то, что ни к одному из этих четырех глобальных интеграционных проектов, которые реализуются, в современном мире, они не могут присоединиться на сколько-нибудь приемлемых условиях. Включение в любой из этих проектов требует от них фактического отказа от государственного суверенитета и права на самостоятельное развитие, подчинение требованиям и нормам, навязанным извне.

В таком положении оказались, конечно же, не только республики бывшего СССР, но и многие государства Европы, Юго-восточной Азии, Южной и Центральной Америки. Для того чтобы выстроить взаимовыгодные отношения с участниками глобальных проектов эти страны объединяют усилия, создают надгосударственные структуры, увеличивающие их возможности по защите своего экономического и политического пространства от внешней экспансии. Поэтому наряду с глобальными проектами в современном мире сосуществуют интеграционные проекты, которые реализуются на более низком уровне, охватывая отдельные макрорегионы или группы стран. Данные проекты зачастую «накладываются» друг на друга, дополняют друг друга, а потому некоторые страны участвуют одновременно в нескольких проектах, не отказываясь ни от целостной внешнеполитической стратегии, ни от экономического суверенитета.

Среди таких проектов наибольшую геополитическую и геоэкономическую важность представляют:

• «европейский», охватывающий страны Западной и Восточной Европы (при этом следует учитывать, что часть общеевропейской элиты и национальной элиты европейских государств активно участвует в реализации глобальных проектов, прежде всего «финансового интернационализма» и создания глобального мира под диктатом США);
• «иберо-латинский», охватывающий испано- и португало-язычные государства Европы и Латинской Америки;
• «индуистский», в котором принимают участие Индия и ориентирующиеся на нее страны региона, где основную массу населения составляют последователи индуизма и буддизма;
• «японский», представляющий собой, по сути, дела новую версию японской экспансии в страны Юго-восточной Азии.

Очевидно, что ни одна из стран постсоветского пространства не способна ни предложить, ни даже сформировать собственный мировой проект. Поэтому в условиях современного мира они оказались перед выбором: превратиться в арену столкновения внешних проектов (как «глобальных», так и «региональных») или приступить к экономической и военно-политической интеграции, позволяющей объединить силы для совместной защиты своего суверенитета. С этой точки зрения евразийская интеграция является для постсоветских государств единственным способом дать ответ на исторический вызов, сохранить в новых, чрезвычайно сложных международных обстоятельствах, как перспективы самостоятельного развития, так и контроль над ресурсами, позволяющими обеспечить высокое качество жизни.

К сожалению, существуют объективные препятствия для реализации «евразийского» интеграционного проекта. Во-первых, это различие в экономическом потенциале бывших советских республик, сыгравшее свою роковую роль в распаде СССР.

Во-вторых, это стремление создателей глобального мира под диктатом и контролем США уничтожить Россию как геополитического игрока. Правящие круги США, принимающие участие в реализации этого глобального проекта, предполагают в противовес Китаю превратить Россию в основную базу американских ТНК, для освоения ими Сибири и стран Средней и Центральной Азии. Там, где доминируют ТНК, уже не остается места ни для национального бизнеса, ни для политического и экономического суверенитета страны. Вслед за американскими ТНК в страну неизбежно приходят военные базы США, различные военизированные структуры и частные наемные армии самих американских корпораций. А для удобства контроля над политическим и экономическим пространством данной страны, ее фактически превращают в конгломерат плохо связанных между собой экономических и политических областей, фактически независимых от слабого центрального правительства.

С аналогичной угрозой, помимо России, сталкивается также и Казахстан (правда, в значительно меньшей степени, поскольку существование этой страны в качестве самостоятельного геополитического игрока не рассматривается американской элитой как серьезное препятствие для реализации собственных планов). Поэтому совершенно естественно, что именно с инициативой руководства Казахстана связано появление проекта Евразийского Союза, реализация которого позволит его участникам сохранить и восстановить государственный суверенитет. Для России участие в евразийской интеграции – это единственный способ гарантировать себе в будущем государственную независимость. К сожалению, значительная часть российской политической и экономической элиты пока не осознала этого, а потому разработка и реализация проекта «Евразийского экономического союза» тормозится из-за того, что текущие экономические и геополитические интересы заслоняют подчас стратегические цели.

Что касается Украины, то ее политическому руководству также фактически были предъявлены требования, связанные с отказом от государственного суверенитета. Правда, исходят они не от американской администрации (как в случае России и Казахстана), а от европейской бюрократии, которая склонна рассматривать администрацию США не только как союзника, но и как конкурента, а российскую власть не только как возможного соперника, но и как стратегического партнера. Следует отметить, что украинский президент оказался даже вести переговоры об ограничении государственного суверенитета Украины европейскими структурами. В частности, в своем выступлении, посвященном Дню Независимости, Виктор Янукович заявил: «Мы ищем свою дорогу к сообществу развитых государств, но интеграция любой ценой за счет утраты независимости, экономических или территориальных уступок, за счет разрешения вмешиваться во внутренние дела — такой путь мы никогда не воспринимали и не воспримем».

В то же время вследствие партнерских отношений (пусть и осложненными противоречиями по ряду вопросов) между европейской элитой и руководством России политическая элита Украины ошибочно воспринимает евразийскую интеграцию как зеркальное отражение «европейского проекта». А потому также видит в интеграционных процессах на евразийском направлении угрозу для государственного суверенитета Украины.

В Украине среди части украинских политиков и экспертов существует мнение, что вступление Украины в Евразийский Союз, присоединение к Таможенному Союзу равносильны отказу от права принимать собственные политические и экономические решения. Украинская элита опасается утратить контроль над экономическим пространством страны. При этом (в отличие от Беларуси, России и Казахстана) враждебная позиция украинской элиты к интеграции на евразийском направлении опирается на национал-либеральные, националистические (а отчасти – даже на нацистские) настроения, которые в той или иной степени разделяет значительная (и довольно активная) группа украинских избирателей. На общенациональных выборах последнего десятилетия доля избирателей, разделяющих указанные концепции, в общем числе голосующих составляла приблизительно 15% — 20%.

Это создало условия для политических манипуляций, позволило создать видимость общественного раскола по вопросу о векторе интеграционных процессов. Причем этот общественный конфликт в результате деятельности политических и медийных структур обрел реальные черты и стал одним из важнейших факторов развития политического процесса. В действительности, если прекратить искусственно подогревать, фиксировать и усиливать общественные противоречия, то в скором времени в результате общественного компромисса был бы принят евразийский интеграционный вектор. Правда, подобный выбор не сопровождался бы общественным конфликтом только в том случае, если бы на украинское общество не оказывалось внешнего экономического и политического давления. Евразийская интеграция не является «проектом Москвы» и не представляет собой воплощение чьих-то стратегических планов и разработок. Это ответ на объективно существующие общественные запросы, связанные с развитием экономики, восстановлением социальной сферы, сохранением достигнутого уровня образования и культуры. Данные запросы везде (а не только в Украине) наталкиваются на сопротивление групп элиты, связанных с сырьевым экспортом и финансовой деятельностью. Поэтому интеграционные процессы долгое время тормозились. Они начались относительно недавно, когда правящая элита ряда постсоветских государств, прежде всего России и Казахстана, осознала, что дальнейшее игнорирование потребностей национального развития, связанных с евразийской интеграцией, превратилось в угрозу для социально-экономической стабильности.

Ситуация такова, что постсоветские государства (за исключением стран Балтии, превратившихся в экономическую и культурную окраину ЕС) остались в стороне от мировых интеграционных процессов. Судя по тому, как складывается геополитическая ситуация, подобное положение дел в ближайшие годы не изменится. В результате сложилась прямая угроза превращения постсоветских государств в мировую периферию, лишенную перспективы самостоятельного развития. Изменить ситуацию можно, только создав собственную надгосударственное объединение, которое было бы открыто для присоединения других стран. Для бывших советских республик это наиболее надежный (а для России и Казахстана – еще и единственный) способ предотвратить экономический коллапс и совместными усилиями сохранить государственный суверенитет.

Пока украинская элита рассчитывает, что Украина сможет остаться в стороне от конфликтов, которые, например, назревают в Средней Азии, а потому может не принимать усилий для их предотвращения. Это опасная иллюзия: дестабилизация в среднеазиатских республиках обязательно дотянется и до Украины. Поэтому обеспечить национальную безопасность Украина не сможет без активного участия в международных организациях, ставящих своей целью сохранение стабильности на евразийском пространстве. В этой связи стремление Украина стать наблюдателем в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), о котором президент Украины Виктор Янукович заявил на встрече со своим российским коллегой Владимиром Путиным, представляется показательным шагом. Он свидетельствует о том, что украинская правящая элита постепенно избавляется от иллюзий и мифов, которые мешали ей правильно оценивать ситуацию, складывающуюся в мире.

Однако основная проблема, связанная с восприятием евразийской интеграции в украинском обществе состоит в том, что она (с подачи ведущих СМИ и политических деятелей) воспринимается как серия экономических мероприятий, а не как стратегия общенационального развития. В результате на первый план выходят вопросы, связанные с деятельностью крупных корпораций, стремящихся к экспансии и максимальной прибыли. Несомненно, деятельность корпоративных структур представляет собой одно из главных препятствий на пути интеграционных процессов. Но преодолеть его удастся только в результате совместных усилий, направленных на создание общего социально-экономического и культурного пространства. Без перехода к интеграции противоречия, вызванные действиями корпоративных структур, будут только усиливаться.

Интеграционный проект, направленный на сохранение государственного суверенитета и права на самостоятельное развитие, безусловно, не может быть подчинен соображениям текущей экономической выгоды. Однако преимущества, которые получат участники евразийской интеграции, касаются также и экономической сферы. Интеграция ресурсов и усилий позволит постсоветским государствам добиться доминирующего положения на рынках СНГ и увеличить свое экономическое присутствие в третьих странах. В противном случае экономическое пространство бывшего СССР (в том числе и народное хозяйство Украины) окажутся под контролем европейских, американских и китайских экономических структур.

В мире, где конкурируют глобальные проекты, объединение усилий в борьбе за сохранение государственного суверенитета способно создать основу для экономического и культурного развития. Отказ от самостоятельной геополитической роли – это путь к деградации, к превращению страны в арену столкновения других, более удачливых геополитических игроков, к утрате перспективы самостоятельного развития и контроля над национальными ресурсами.

Вы можете оставить комментарий, или trackback с вашего сайта.